Я шел долго, обходя взбухшие, гниющие трупы стороной, изредка пронзая позеленевшую плоть покойников, коих заживо пожирали черви, стальным мечом, позеленевшую плоть тех, кто изъявил излишнее желание отправить меня в вечную тьму, окропив старые дороги свежей, теплой кровью. Ориентиром служили мне багровые, засохшие подтеки на каменных плитах, когда-то служивших беспечным людям Вальденгейта дорогой.. Видимо, произошло ужасное, то, что я и хотел расследовать, не более, чем неделю назад. Благо, дни прошедшие стояла жара нестерпимая, привычная рабочим, что коротают свой век у печей заводских, да не для иных людей, что с подобной температурой сталкиваются лишь по воле шаловливой погоды, находящейся под властью нашего региона.

Я шел долго, обходя восставших покойников стороной, хоронясь в смрадных улицах, отгоняя крысиные стаи, способные заживо обглодать человека до костей за считанные секунды, спасительным светом яркого факела. Не раз мне казалось, что кто-то окидывал меня взглядом кроваво-красных глаз, полных мертвецкой ненависти, из мглы темных оконных проемов опустевших домов, оконных проемов, напоминающих одинокие глазницы черепов, черепов былого величия окружающего нас города-гиганта. Я шел и явно знал, что сей район по зря прозвали опустошенным после нашествия чумы, ведь был он более чем обитаем, правда жители его уже давно утратили человеческий облик, волю и разум. Этот участок продолжал жит свой тихой, смрадной и извращенной жизнью, демонстрируя всем оставшимся в живых людям, как выглядит конец цивилизации.

Труп священника был изувечен сильно, но мне, сказать по правде, доводилось видеть и чего похуже. Его голова была свернута, по моим ощущениям, градусов на двести семьдесят, а тело все, дряхлое и старое, усеяно следами от клыков. Не сложно было понять, что дело, которое мне предстояло расследовать, связано было с чем-то потусторонним, с чем-то, что без особых проблем смогло буквально открутить славное чело священнослужителя, лишить его большей части крови и, по совместительству, жизни.

Какой умник с пятью подбородками, восседающий на «священном» стуле, доживающем свой век в великих страданиях от веса своего владельца, решил отправить служителя церкви в столь опасные места, места, способные лишить жизни и бывалого война? Весьма глупое решение, которое вряд ли бы принял какой-либо кардинал в столь смутные, темные времена. Озарение, словно пуля порохового пистолета, ударило мне в голову со страшной силой. В рядах церкви поныне скрывается вампир..

Я явился в храм со страшными вестями, которые, к сожалению, не восприняли всерьез. То, попомните мои слова, великая ошибка, способная изменить очень многое. Сколь много людей еще сложат головы под мнимым величием церкви, цена которому одна железная крона, нарушить которое - грех и деяние против воли создателя. Ложные идолы затмевают взор человека, заставляют его отворачиваться и не замечать зверя, что скрывается средь люда рабочего, зверя, извращающего умы человеческие. Ложные идолы, попомните слова мои, приведут нас к скорой кончине.